ДОМА БЕЗ ТАБЛИЧЕК. Честь 9
Персонажи из Харькова: например, «известный профессор философии», которого Левин встречает у своего брата (профессор приезжает в Москву, чтобы поспорить по «модному» и «весьма важному философскому вопросу»: «есть ли граница между психическими и физиологическими явлениями в деятельности человека и где она?») в «Анне Карениной» (1877), или харьковский помещик, с которым по дороге в Москву заприятельствовал главный герой «Записок сумасшедшего» (1884), и разговор у них шёл «о хозяйстве, о банках, о том, где остановиться, о театрах», ― уже были в произведениях Льва Николаевича Толстого (1828–1910) к тому времени, как он сам впервые оказался в Харькове. Это произошло 12 марта 1885 года.
Собственно, он собирался в Харьков и раньше, в 1881-м: поразузнать о штундистах1, навестить в психбольнице Гаршина, с которым познакомился в прошлом году, ― но следов штунды в Харькове не нашлось, а Гаршин, пролежавший три месяца на Сабуровой даче, был увезён родными долечиваться в Петербург2.
В марте 1885 года Толстой ехал железной дорогой из Москвы в Севастополь, сопровождая своего старинного, ещё с Крымской войны 1853–1856 гг. друга, тульского вице-губернатора князя Леонида Дмитриевича Урусова, тяжело больного туберкулёзом и направляющегося в имение тестя в Симеиз лечиться морским воздухом, ― которогоникто из родственников тогда не имел возможности сопроводить.
Поезд прибыл в Харьков в час дня, до следующего было восемь часов свободного времени. Толстой оставил Урусова в зале ожидания и отправился в город «купить провизии и минеральной воды» и выполнить просьбу знакомой ― Анастасии Васильевны Дмоховской ― бывшей художницы, матери известного революционера-народника, сосланного в Сибирь и несколько лет назад умершего там, ― также приехавшей в Харьков из Москвы. Зять Дмоховской А. А. Тихоцкий, на чьей квартире собирались народовольцы, был арестован и содержался в Тюремном замке без свиданий. Дмоховская просила Толстого, чтобы он, воспользовавшись своим авторитетом, как-нибудь повлиял на облегчение положения арестанта.
Жандармское управление находилось на одноимённой (ныне ― Милиционера) площади, рядом с вокзалом, и Толстой, по-видимому, направился сразу туда. Его принял начальник управления полковник П. Г. Цугаловский. Подробности их разговора не известны: Цугаловский хотел, чтобы он сохранился в тайне. Но уже на следующий день видеться с женой Тихоцкому разрешили.
Оттуда Толстой, не беря извозчика, поехал на конке ― тогдатошнем общественном городском транспорте, ― ходившей по Екатеринославской улице (современный Полтавский шлях), в центр, где в присутственных местах3 служил член окружного суда Гавриил Андреевич Русанов. С Русановым Толстой познакомился два года назад, когда тот приезжал к нему в Ясную поляну4, и теперь намеревался обратиться к нему с тем же ходатайством, что и к Цугаловскому.
Никем не узнанный, Толстой долго ждал в зале суда, среди «публики», окончания заседания, на котором был занят не подозревающий о его приезде Русанов, и наконец дождался. Обрадованный нежданной встрече Русанов обещал помочь и пригласил Толстого на вечер в гости. (Поручение Толстого Русанов выполнит, через день встретившись с товарищем прокурора областного суда Дукмасовым, ведущим дела о политических преступлениях. Тот пообещает сделать всё от него зависящее.)
Выйдя из присутственных мест, писатель, проходя мимо университета5, вспомнил, что в нём работает профессором кафедры гигиены его однокашник по Казанскому университету Аркадий Иванович Якобий, и зашёл повидаться. Посещение Толстым университета, почётным членом которого он был с 1883 года, также прошло совершенно незамеченным.
Затем Якоби проводил Толстого на Кузнечную улицу, 27, где в доме крупного виноторговца Н. Н. Коняева, на втором этаже, снимала квартиру семья Русановых. Когда пришли, было пять вечера, у Русановых писатель провёл около полутора часов, говорили о семейных делах хозяев, об учёбе их старшего сына ― гимназиста; о последних сочинениях Толстого «Исповедь» и «В чём моя вера?»
Окончание следует
1 Протестантская секта, возникшая в начале XIX века в среде немецких колонистов Причерноморья и распространившаяся по Украине; в 1884 году влилась в баптизм. Начиная с 1879-го ― для Толстого период резкой критики церковного догматизма и закостенелости, активных поисков нравственных ориентиров вне официальной Церкви и повышенного интереса к еретическим христианским учениям: раскольникам, молоканам, штунде.
2 И о том, и о другом Толстому сообщил проживавший в 1879–1881 гг. с женой ― младшей сестрой Софьи Андреевны ― в Харькове, на Средне-Гончаровской улице (ныне улица Маршала Конева), его свояк Александр Михайлович Кузминский ― в те годы товарищ прокурора Харьковской судебной палаты, ― к слову, один из прототипов Алексея Александровича Каренина, а также Ивана Ильича Головина из повести «Смерть Ивана Ильича» (1886). (Здесь и далее использован материал книги М. Л. Гомона «Л. Н. Толстой и харьковчане» [Х.: Основа, 1993].)
3 Это здание сгорело в Великую Отечественную войну, сейчас на его месте ― напротив Успенского собора ― сквер с памятником борцам Октябрьской революции и вечным огнём.
4 Именно тогда ― от Русанова ― Толстой впервые услышал о своём однодумце воронежском помещике Владимире Григорьевиче Черткове, который вскоре стал ему ближайшим другом, редактором и издателем его произведений и лидером толстовства как общественного движения.
5Университетская, 16. Сегодня в этом здании главный корпус Украинской инженерно-педагогической академии.
Андрей Краснящих